Кукольные литературности

руками не трогать!

В Музее «Русский Левша» проходит выставка «Непричастный оборот». Это уже третья по счету экспозиция в Санкт-Петербурге*, посвященная классикам нашей литературы, представленным в виде авторских кукол.

Художественный руководитель Арт-группы «Девушка с веслом», где кукольные писатели и поэты появляются на свет, Ирина Москвина. Она же является куратором данного проекта. «Идея проекта «Непричастный оборот» появилась ранней весной печально памятного 20-го года, в преддверии смутных времен, когда еще не Началось», но некая нота нехорошего возбуждения уже носилась в воздухе. Группа художников задумалась, в чем бы им поискать опоры и утешения. Конечно, в великой русской литературе, повествующей прицельно и преимущественно именно о тяжелых временах! Сначала думали сделать кукол и, когда снимут все карантины и ограничения, прогуляться с ними по вольным улицам города. Так родился проект «Посткарантинного литературного шествия», превратившегося потом в «Петроградский миракль» и нынче обернувшийся «Непричастным оборотом». Родился и зажил сам по себе, познавая мир и испытывая, как водится, родителей на прочность», – рассказывает Ирина Юрьевна.

Каждую такую литературную куклу, как и книгу, необходимо «прочитывать». В ней скрыты биография автора и какое-либо произведение, а то и несколько.

Особое внимание хотелось бы уделить «новинке» – двустороннему портрету Корнея Ивановича Чуковского. Мастер Анна Кузяхметова подробно и с удовольствием рассказывает о своей работе. Из этого рассказа мы узнаем, что Анна выбрала Чуковского, как детского писателя (к слову сказать мастер – многодетная мать) и для нее он оказался тузом. Много всего личного Анна вложила в свою работу. История с багетом, вокруг которого строится вся сложная композиция, это прямая отсылка к художнику Илье Ефимовичу Репину, с легкой руки которого Корней Иванович занялся своей «Чукоккалой». А у багета, как известно две стороны, и Анна разделяет литературную биографию Корнея Ивановича на детского писателя и переводчика, критика, мемуариста. Не случайно здесь в женском образе на лисьей шкуре угадываются портретные черты Агнии Львовны Барто, которая в свое время принимала участие в комиссии по исключению из Союза писателей его членов (в том числе и самого Чуковского и его сына). К ней же относится ее же фраза из всем знакомого стишка: «Ах ты девочка чумазая, где ты руки так измазала?» На обратной стороне Мойдодыр умывает «поэтессу», а Крокодил кусает ее – таким образом все отомщены и прощены. А у «Корнея Ивановича» имеется медаль – Ленинская премия за работу по творчеству Некрасова и мастер вместо Ленина изображает на медали «портрет Николая Алексеевича».

Другая работа Анны Кузяхметовой – «Марина Цветаева». Кукла выполнена в технике папье-маше, а платье «поэта» обклеено кусочками страниц обожженных старых книг, которые Анна нашла в подвале не так давно приобретенной дачи. Если внимательно рассмотреть одеяние «Цветаевой», то в месте солнечного сплетения можно прочитать слово «душа», на ладонях линии – «деньги», «образование» и «два малыша». «Каждое их этих слов не случайно. Из текстов я выбирала «больные» слова», – рассказывает мастер. В руках у «Марины Ивановны» «портрет Наполеона», которым она была фанатично увлечена (его победами, его личностью, биографией). Всю свою жизнь Цветаева примеряла к жизни Наполеона: его даты – к своим. Под мышкой – первая книжка стихов «Вечерний альбом». Поэт стоит одной ногой на табурете (сей факт отсылает к самоубийству Марины), сам же табурет расположен на могильном камне, имеющим надписи с двух сторон: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева» и «Я хочу, чтобы мои останки похоронили на берегу Сены, среди французского народа, который я так сильно любил» (здесь:на французском языке). «Из под камня простираются руки, все тех, кого любила Марина. Они таким образом притягивают ее к себе. Тема смерти ясна и ярка в ее творчестве с самой юности, она протащила ее через всю свою жизнь», – поясняет Анна.

Некоторые композиции довольно легко «прочитать». Например, «Александр Блок», выполненный руководителем студии Ириной Москвиной, легко угадывается в образе Принца Датского, сидящего на троне из колен Офелии. Когда-то супружеская пара Блоков (Сашура и Люба) исполняла эти роли в домашнем театре. Здесь же мы можем видеть и кукольное упоминание «Балаганчика» (между прочим действующего), где плачут девочка и мальчик.

Есть композиции, которые можно попытаться расшифровать самим. Так, на первый взгляд, «Михаил Юрьевич» мастера Марины Виноходовой восседает в лодке на черном кубе. Это своеобразная трансформация реки времени, которая проистекает черными и вязкими, как смоль, водами, да так, что весла Лермонтова увязли в них. По всей видимости, «Михаил Юрьевич» вспоминает Александра Сергеевича Пушкина и посвящает ему строчки: «Не вынесла душа поэта…»

А вот одна из песен Александра Вертинского стала его кукольно-игровым воплощением у мастера Надежды Валиуллиной:

***

В нашу комнату Вы часто приходили,
Где нас двое: я и пес Дуглас,
И кого-то из двоих любили,
Только я не знал, кого из нас.

Псу однажды Вы давали соль в облатке,
Помните, когда он заболел?
Он любил духи и грыз перчатки
И всегда Вас рассмешить умел.

Умирая, Вы о нас забыли,
Даже попрощаться не могли…
Господи, хотя бы позвонили!..
Просто к телефону подошли!..

Мы придем на Вашу панихиду,
Ваш супруг нам сухо скажет: «Жаль»…
И, покорно проглотив обиду,
Мы с собакой затаим печаль.

Вы не бойтесь. Пес не будет плакать,
А, тихонечко ошейником звеня,
Он пойдет за Вашим гробом в слякоть
Не за мной, а впереди меня!..

Кумир эстрады первой половины XX века неустойчив на грампластинке прошлого:

Мастер Ирина Варшавская на этот раз выполнила ростовой портрет «Ивана Бунина». Ее «эмигрант» помещен у входа в тернистые проволочные аллеи. Он словно вспоминает свой цикл рассказов, который писал во Франции в 1937-1944 годах. У нас же это было неспокойное время (сталинизм, годы Великой Отечественной войны). И букет из красных цветочков (капли крови), и уходящий в даль черный человек, в этой композиции не случайны.

Мастер Ольга Бондарь названием к своей работе, напомнила о том факте, что поэт Велимир Хлебников до серьёзного увлечения литературой успел поучаствовать в орнитологических экспедициях и найти новый вид кукушек. Ольга изобразила «Велимира» в образе русского дервиша (оборванца, нищего), каким его считали персы.

Другая работа этого мастера – деревянный складень по произведению Михаила Булгакова. Все персонажи известного романа явлены,кажется, с портретной точностью.

Мастер Ирина Москвина свой деревянный складень посвящает писателю Венедикту Ерофееву. И глядя на него вспоминаются строчки из «Москва-Петушки»: «…Помолитесь, ангелы, за меня. Да будет светел мой путь, да не преткнусь о камень, да увижу город, по которому столько томился. А пока вы уж простите меня — пока присмотрите за моим чемоданчиком, я на десять минут отлучусь. Мне нужно выпить кубанской, чтобы не угасить порыв…»

А «Осипа Мандельштама» она наряжает в огромный (не по плечу) пиджак, полы которого становятся тюремным ватником с призрачно-паутинной вышивкой дома. Черный ворон, красная Москва – все символично и соответствует времени, в котором жил и умер поэт.

Мастер Татьяна Салова заглянула в «переделкинский дом» «Бориса Пастернака», где тот греется у печки и «плачет и пишет о феврале навзрыд», и свеча горит не на столе, а огнем в груди поэта.

Мастер Ольга Черепанова отдала свой выбор кукольному образу писателя – фантаста, советского палеонтолога и социального мыслителя Ивана Ефремова.

На выставке можно увидеть и других известных литературных персонажей, а также два необычно обрамленных зеркала – своеобразных посвящений Льву Толстому и Георгию Иванову.

А у кукольных мастеров из Арт- группы «Девушка с веслом» новые идеи и планы их реализации. Возможно мы познакомимся с воплощением некоторых уже этой весной.

*О других кукольно-литературных персонажах вы можете узнать здесь: Петербургский миракль в рамках выставки «Время кукол», Непричастный оборот в «Музее игрушки».

© Анастасия Смирнова (фото)